Круг интересов Валентина Александровича был чрезвычайно широк. Он начинал как этнограф, но более известны его работы по лингвистике, в том числе и социолингвистике, национальным отношениям. Труды В.А.Аврорина отличаются необыкновенной тщательностью подготовки. Его фундаментальная “Грамматика нанайского языка” – пример не только основательности, но и нетрадиционного подхода к грамматическим категориям тунгусо-маньчжурских языков. Незаурядная личность и работы этого ученого, к сожалению, еще не оценены в должной мере научным сообществом.

Вот как определял Валентин Александрович основной принцип подхода к языковым фактам: “Задача исследователя языка и составителя его описательной грамматики состоит вовсе не в том, чтобы отыскать в этом языке какие-то универсальные категории иных, более изученных языков, а в том, чтобы глубоко и всесторонне изучая факты языка, находить реально существующие в этом самом языке связи и разграничения языковых явлений и путем научного обобщения установить наличие в нем категории, в том числе и части речи” (Грамматика нанайского языка, т.1, с.87).

В то же время в статье “Орочский язык” в т. 5 серии “Языки народов СССР” (в соавторстве с Е.П.Лебедевой) Валентин Александрович как бы отходит от выработанной им схемы в описании частей речи: он решается лишь на выделение группы глагольных слов, а прочие категории трактует в рамках традиционной грамматики. Но это вовсе не означает, что он отказался от своих взглядов. В последней крупной работе, которая, к сожалению, осталась незавершенной, “Грамматике маньчжурского письменного языка”, В.А.Аврорин приходит к еще более смелому решению проблемы частей речи. Он выделяет не только группу глагольных слов, но и группу, названную им “имя признаки”: “...в маньчжурском языке имеется большая по численности и важная по употребительности группа слов, обозначающих разнообразные признаки. По всей видимости, это третья после существительных и глагольных слов группа. В семантическом и грамматическом отношениях она соответствует русским прилагательным, числительным и наречиям, в известной степени – местоимениям, а в некоторых употреблениях также и существительным” (с.127). Уверена, что издание этой книги стало бы событием в российской лингвистике и послужило бы толчком к новым исследованиям и дискуссиям.

Проблемы истории языка хотя и интересовали Валентина Александровича, но в значительно меньшей степени, чем вопросы живого его функционирования. В 60-е годы он был, например, чрезвычайно озабочен дальнейшей судьбой языков коренных народностей Сибири, восстановлением их преподавания в школах. Эта сторона деятельности В.А.Аврорина хорошо известна сибирякам.

Лучшим лингвистическим материалом Валентин Александрович считал фольклорные тексты. Сам он записывал их под диктовку в фонетической транскрипции. Его полевые записи высокопрофессиональны как с лингвистической, так и с фольклористической точек зрения. Тексты В.А.Аврорина на нанайском языке были изданы в 1986 г. его женой Е.П.Лебедевой. Книга стала первой двуязычной публикацией образцов нанайского фольклора.

Этнографических работ у В.А.Аврорина всего две, обе написаны в соавторстве: “Представления орочей о вселенной, о переселении душ и путешествиях шаманов, изображенные на “карте” “(в соавт. с И.И.Козьминским) и “Инцест в фольклоре орочей” (в соавт. с Е.П.Лебедевой). Статья о представлениях орочей была опубликована почти через 20 лет после экспедиции 1920 г., по материалам которой была написана. Небольшая по объему, она в сущности является конспектом всей духовной культуры орочей. В ней говорится о трех мирах: о том, где мы живем, о верхнем мире и загробном мире (буни); о духах-хозяевах, медведе-уггули – хозяине всех промысловых зверей; о “крыше луны” и “крыше неба”; о “небесном рте”, о звездах; о формировании душ шаманов и их “путешествиях”. В этой статье впервые в тунгусоманьчжуроведении фиксируется представление орочей о мире как об огромном безрогом восьминогом лосе, хребет которого видится девятивершинной горной цепью, шерсть – лесами, паразиты на теле лося – зверями в лесах. Загробный мир буни – зеркальное отражение земного лося. До сих пор статья “Представления орочей о вселенной” служит ценнейшим источником для этнологов. Почти каждая затронутая в ней тема может быть развернута в отдельное исследование.

Мало кому известно, что Валентин Александрович хорошо рисовал. Около двух десятков его этнографических рисунков и чертежей, выполненных в первых экспедициях, хранятся в архиве МАЭ РАН в Санкт-Петербурге.

В октябре 1961 г. по приглашению президиума Сибирского отделения АН СССР В.А.Аврорин переехал из Ленинграда в Новосибирск. В 1961 г. был создан отдел гуманитарных исследований при Институте экономики и организации промышленного производства. Впоследствии отдел преобразовался в Институт истории, филологии и философии, который затем послужил основой для четырех самостоятельных институтов, в том числе и Института филологии.

По инициативе В.А.Аврорина в 1962 г. в НГУ был открыт гуманитарный факультет, начавший подготовку специалистов не только по русскому языку, но и по языкам коренных народов Сибири (тюркским, тунгусо-маньчжурским, угорским, самодийским), а также по археологии, этнографии, истории, экономике.

В 1964 г. Валентин Александрович был избран членом-корреспондентом АН СССР. До своего вынужденного отъезда из Новосибирска в 1968 г. он был председателем объединенного ученого совета НГУ по общественным наукам, заместителем председателя объединенного ученого совета по гуманитарным наукам СО АН, членом редколлегии журнала “Известия СО АН”, членом главной редакции пятитомной “Истории Сибири”.

В последние годы жизни Валентин Александрович работал старшим научным сотрудником в Институте языкознания АН СССР (Москва), хотя жил в Ленинграде.

Умер В.А.Аврорин 26 февраля 1977 г. в Ленинграде в больнице АН СССР, не дожив до своего семидесятилетия. Смерть наступила в результате обширного инфаркта, который, по мнению врачей, был у него уже не первым. Накануне кончины Валентина Александровича врач отменил большую часть препаратов, которые принимал больной. Нам не дано узнать, было ли случившееся предопределено судьбой или же явилось следствием медицинской ошибки.

Любые события жизни Валентин Александрович принимал близко к сердцу. Его волновала каждая несправедливость, он глубоко переживал ту кризисную ситуацию, которую вольно или невольно формировала власть на территории Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока. Тратя последние силы на подготовку совещания по проблемам коренных народностей Крайнего Севера, он не мог не понимать, что бьется в глухую стену, что в общем-то одинок в этом бою. Но это не останавливало его, ибо он всегда жил по принципу: кто, если не ты. Валентин Александрович никогда не был человеком равнодушным – его помощь и поддержку в трудные минуты ощущали многие. Свои знания и душу он щедро дарил немногочисленным ученикам. Его глубокая порядочность и самоотверженность служила и будет служить примером всем, кто его близко знал. А для его учеников та высокая нравственная планка, которая была естественной для Валентина Александровича Аврорина, остается жизненным критерием.

Начиная с 1993 г. отделом алтайских языков Института лингвистических исследований РАН (Петербург) регулярно проводятся тунгусо-маньчжурские чтения. На этот раз они состоялись 30-31 октября 1997 г. и были посвящены памяти члена-корреспондента АН СССР В.А.Аврорина.

На конференции присутствовали ученые Москвы, Новосибирска, Петербурга. Было прослушано 17 докладов. Открывая первое заседание, заместитель директора института А.П.Сытов подчеркнул, что В.А.Аврорин – выдающийся российский лингвист и его труды имеют непреходящее значение.

Представленные доклады можно сгруппировать по следующим темам: характеризующие научную деятельность В.А.Аврорина, освещающие различные вопросы грамматики тунгусо-маньчжурских и других алтайских языков, затрагивающие проблемы этимологических исследований.

Первая группа докладов была сделана учениками Валентина Александровича и его вдовой Е.П.Лебедевой, известным филологом-североведом. Она посвятила свой доклад одной из сложнейших в этнографии тем – инцесту. Эта тема разрабатывалась ею совместно с В.А.Аврориным. Существование инцеста у тунгусо-маньчжурских народностей, разумеется, не может считаться бесспорным. Тем не менее, фольклор, и в том числе орочский, содержит информацию о возможном или действительном сожительстве между младшим братом и сестрой. Орочский инцест, полагает Е.П.Лебедева, можно рассматривать как пережиток такой формы кровнородственной семьи, в которой мужьями были младшие братья разных степеней родства, а женами – их сестры.

В выступлениях Л.М.Гореловой, С.Л.Чарекова, И.В.Недялкова, А.Л.Мальчукова рассматривались различные вопросы грамматики.

Дискуссия развернулась вокруг доклада Л.М.Гореловой (Москва) “Исчезновение и развитие языков (на примере маньчжурской народности сибо)”. Был отмечен недостаток сведений в русскоязычной литературе по современному маньчжурскому языку, по диалектам зарубежных нанайцев, солонов и других тунгусо-маньчжурских народностей Северного Китая. Л.М.Горелова привела ряд интереснейших примеров, показывающих отличие сибинского от маньчжурского. Китайскими учеными сибинский признается самостоятельным языком, тогда как российские исследователи считают его диалектом маньчжурского. Сугубо теоретический вопрос, переведенный Л.М.Гореловой в плоскость конкретного взаимоотношения двух языков (или диалектов), вызвал весьма активное и плодотворное обсуждение.

И.В.Недялков (Петербург) в докладе “Нанайские деепричастия в типологическом аспекте” отметил выдающуюся роль В.А.Аврорина в описании глагольных категорий. В.А.Аврорин в частности, детально и тонко описав нанайские деепричастия, более 40 лет назад впервые ввел в научный оборот такие референтные признаки деепричастий как односубъектность и разносубъектность. Он фактически предвосхитил подразделение деепричастий на две основные семантические группы: семантически сложные (полисемичные, или семантически неопределенные) и семантически простые (специализированные).

А.Л.Мальчуков (Петербург) в докладе “К вопросу о “продолженном” способе действия в эвенском языке” пришел к следующим выводам: конвергентное развитие тунгусского процессива, результатива, а также показателя отыменных глаголов -ч-/-т- и показателя многократности – кта- не было завершено; в отличие от эвенкийского, где доминирует объектный результатив, в эвенском преимущественно представлен субъектный и агентивный результатив, что связано с его совпадением с процессивом, не меняющим диатезу; в типологическом плане следует различать два типа транзитивного результатива: агентивный (производный субъект соответствует исходному агенсу) и посессивный (производный субъект не соответствует актантам исходного глагола).

Л.Ж.Заксор (Петербург) рассказала о способах конструирования некоторых терминов в нанайском языке (“Нанайская лесохозяйственная и лесопромышленная лексика”).

Н.И.Гладкова (Петербург) в своем сообщении обратила внимание специалистов на отсутствие общетунгусоманьчжурского слова со значением “слово, язык, речь”.

На последнем заседании был зачитан доклад Х.И.Дуткина (Якутск) “Изучение диалектов эвенского языка: состояние исследования и классификационные принципы”.

Вторую группу составляли доклады этимологической направленности. Новую гипотезу о возникновении парадигмы тунгусо-маньчжурского “настоящего времени” с суффиксом -ра- предложил М.Д.Симонов. Основой для выводов послужил материал эвенкийского и нанайского языков.

Несколько докладов было посвящено вопросам этнографии и социолингвистики. В выступлении А.А.Петрова (Петербург) “Социолингвистика и этнолингвистика” разбиралась проблема взаимоотношения этих дисциплин. Возникновение новых направлений на стыке наук, подчеркнул докладчик, как правило, вызывает дискуссии.

Л.И.Сем (Петербург) рассказала об этнонимах малоизвестной дальневосточной этнографической группы – тазов, насчитывающих не более 200 человек и проживающих на территории Приморского края. Тазы говорят на диалекте китайского языка и представляют собой результат смешения коренных народностей Приморья (нанайцев, удэ) с пришлыми китайцами. Самоназвание этнографической группы тазов восходит, по мнению Л.И.Сем, к одному из территориальных наименований, данных ей китайцами: вай сан тадза “народ, живущий за горами”, т.е. “наружные” тазы.

Т.А.Пан (Петербург) в докладе “Шаманская атрибутика солонов” охарактеризовала ранее не известную коллекцию, хранящуюся в двух музеях Германии (Музеи народного искусства Дрездена и Берлина). Вещи принадлежали этнографу-любителю В.Штотнеру и были приобретены им в бассейне р. Сунгари в 1927-1929 гг. Собрание включает около ста преимущественно культовых предметов.

Интереснейшей территориальной группе эвенков – манеграм – посвятила свое выступление Н.Я.Булатова (Петербург). Первые сведения о манеграх, как и о бирарах (еще одной территориальной группе эвенков), относятся к ХVII в. В это время манегры были оленеводами и охотниками, но в ХVIII-ХIX вв. постепенно перешли к коневодству. Манегры, считает Н.Я.Булатова, значительно отличались от собственно эвенков, т.к. на их культуру оказали большое влияние другие народы. Язык же манегров следует рассматривать как один из говоров восточного наречия эвенкийского языка.

Конференция была во всех отношениях хорошо организована и прошла в атмосфере оживленных творческих дискуссий. Очередные чтения намечено провести в 1999 г.