И

И.Б. Карпунина, А.П. Мелентьева

Сельская семья Западной Сибири в 1960–1980-е гг.:
изменение численности и хозяйственных возможностей*

В научной литературе семья рассматривается не только как демографическая ячейка общества, где люди предстают как субъекты воспроизводства самих себя, но и как хозяйственная единица, в рамках и силами которой осуществляется разнообразная экономическая деятельность. С этих позиций семья исследуется социологами и экономистами. Применительно к сельской семье Сибири ее демографические и социально-экономические аспекты наиболее полно разработаны в трудах Т.И. Заславской, А.Р. Михеевой, З.И. Калугиной и др. Вместе с тем явно ощущается недостаток исторических работ по данной проблематике. Нуждаются в освещении особенности развития сельской семьи и двора в Сибири, их взаимообусловленность, факторы функционирования личных подворий, взаимосвязь с общественным хозяйством, перспективы изменения личных подсобных хозяйств (ЛПХ) и др.

В данной статье предпринята попытка показать численность и размер сельской семьи Западной Сибири в 60-е – 80-е годы, характер влияния принимаемых государственными органами решений на изменение ее хозяйственных возможностей. Анализ проблемы базируется на материалах Всесоюзных переписей населения 1959, 1970, 1979 и 1989 гг., а также сводных годовых отчетов колхозов.

Особенности складывания семейной структуры сельского населения неразрывно связаны с тенденциями развития социально-демографической ситуации на селе. Поэтому долгосрочные изменения в брачности, рождаемости, разводимости, смертности, половозрастном составе и т.п. являлись важнейшими факторами, определившими динамику численности семей разного типа и размера. На период 60-х – 80-х годов приходятся существенные перепады в численности поколений, участвующих в формировании семейной структуры. В сельской местности эти перепады усиливались в результате миграционного оттока населения. За весь 30-летний период сельское население Западной Сибири сократилось на 25,9% (с 5527,3 тыс. до 4097,7 тыс. чел.). В еще большей мере (на 27,8%) произошло уменьшение сельского семейного населения: в 1959 г. члены сельских семей (с учетом живущих отдельно) насчитывали 5369,8 тыс. чел., в 1979 г. – 3990,3 тыс., в 1989 г. – 3877,3 тыс. чел.

Процесс изменения численности семей на селе был обусловлен не только существенным перераспределением населения между городом и деревней в пользу первого, но и переменами в возрастной и брачной структуре жителей деревни. Население старело, и в нем уменьшалась доля бракоспособных молодых людей. Удельный вес лиц 60 лет и старше в сельском населении Западной Сибири неуклонно повышался: в 1959 г. он составил 8,5%, в 1970 г. – 11, в 1979 г. – 13,1, в 1989 г. – 14,8%. Доля 20–29-летних была нестабильна и особенно резко упала в 60-е гг.: в 1959 г. она равнялась 17,5%, в 1970 г. – 9,2, в 1979 г. – 17, в 1989 г. – 14,4%. Возрастали относительные показатели численности одиноких людей: в 1959 г. они составили в сельском населении 7,5%, в 1989 г. – 8,3%.

Все эти факторы обусловили в 60-е – 80-е годы сокращение как количества семей (на 13,5%), так и числа домохозяйств (семьи с учетом хозяйств одиночек) – на 14,5%. Особенно резкое снижение этих показателей произошло в 60-е гг. – соответственно на 14,1 и 16,5% (табл.1).

Т а б л и ц а 1

Динамика численности домохозяйств в селах Западной Сибири^*

Показатель	Год
Показатель	1959 г.	1970 г.	1979 г.	1989 г.
Число домохозяйств, тыс.	1720,2	1436,5	1498,1	1470,0
В том числе состоящих из:
1 чел.	415,5	315,8	370,6	340,9
2 чел.	303,8	281,4	363,1	394,1
3 чел.	299,3	235,4	306,6	263,5
4 чел.	274,6	241,0	250,6	285,5
5 чел.	202,6	179,4	118,9	121,3
6 и более чел.	224,4	183,5	88,3	64,7
Число семей	1304,7	1120,7	1127,5	1129,1

* Подсчитано по: Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года. РСФСР. – М., 1963. – С.432–435, 444–447; Итоги Всесоюзной переписи населения 1979 года. Т.VI. Ч.I. Б.г. – С.16–17; Численность и состав населения СССР. По данным Всесоюзной переписи населения 1979 года. – М., 1985. – С.230–239; Краткая социально-демографическая характеристика населения РСФСР (по данным Всесоюзной переписи населения 1989 года). Ч.III. – М., 1991. – С.64, 88-89.

В 70-е – 80-е годы происходил некоторый, хотя и весьма незначительный рост числа семей. Общее же количество домохозяйств в 70-е годы несколько выросло, а в 80-е – опять сократилось.

Наиболее существенные перемены происходили в удельном весе малых (из 2-х чел.) и больших (6 и более чел.) семей. Доля первых в общей семейной структуре увеличивается с 1959 по 1989 г. с 23,3 до 34,9%, вторых – уменьшается с 17,2 до 5,8%. Причем главные изменения в соотношениях семей по величине произошли в 70-е годы, когда наиболее высокими были среднегодовые темпы прироста малых домохозяйств, а их удельный вес увеличился с 25,1% в 1970 г. до 32,2% в 1979 г. В этот же период резко сократилась доля больших семей – с 16,4 до 7,8%. В 80-е годы темпы прироста малых семей и снижения крупных проявляют тенденцию к затуханию. В течение всего периода на селе стабильно доминировали семьи из 2-х чел. Это во многом объяснялось ростом числа пожилых пар без детей в связи с большой миграцией молодежи в город. К относительно устойчивым по своему положению в общем числе семей можно отнести домохозяйства, состоявшие из 3–5 чел. По данным всех переписей населения, их общий удельный вес был около 60%.

За весь рассматриваемый период общей была тенденция сокращения среднего размера сельской семьи: в 1959 г. она состояла из 3,9, а в 1989 г. – из 3,3 чел. Это было обусловлено рядом факторов, наиболее важными из которых были, с одной стороны, стремление к обособлению молодых семей и их отделение от родителей (процесс нуклеаризации), с другой – все более распространяющаяся малодетность, рост числа бездетных семей. Со временем соотношение этих двух факторов менялось. До начала 70-х годы главную роль в уменьшении размера семьи играло снижение рождаемости. За 60-е годы число родившихся на 1000 чел. сельского населения региона снизилось вдвое – с 30,5 до 15,2 чел. Отчетливо проявилось уменьшение доли рождений детей высокой очередности. Если в 1960 г. 47% родившихся в сибирских селах составляли дети третьей, четвертой и последующих очередностей, то в 1970 г. на эти рождения приходилось уже только 28%1.

Главным фактором сокращения семьи в 70-е – 80-е годы становилась нуклеаризация. По данным переписи населения 1970 г., совместно с родителями и родственниками проживали 23% всей семей России, в 1979 г. их доля уменьшилась до 20,3%, а в 1989 г. – до 18,1%2. Наглядно процесс разделения семейств демонстрируют и другие показатели – динамика удельного веса 2-членных, а также возрастающая доля нуклеарных семей. В 1979 г. семьи с одной супружеской парой с детьми (или без них) составляли в селах Западной Сибири 70,8%, в 1989 г. – 76,0%.

Таким образом, в 60-е – 80-е годы происходил процесс становления современной сельской семьи. Вместе с резким сокращением численности семей осуществился переход к их малодетности, молодые семьи отделялись от родительских. В результате этого уменьшился средний размер семьи, повысилась доля небольших домохозяйств. Социальной нормой на селе стала простая нуклеарная семья.

Величина и тип семьи существенно влияли на ее хозяйственные функции, а значит и возможности производства продуктов питания и получения доходов от личного подсобного хозяйства. Очевидно, что размеры личного подворья в разных семьях не были одинаковы. Социологические исследования выявили зависимость между размером сельской семьи и способом получения ею доходов3. Там, где важным источником семейного дохода являлось личное подсобное хозяйство, семьи были заметно крупнее тех, в чьем бюджете преобладали поступления от общественного производства. Заинтересованность в подсобном хозяйстве вела к укреплению семейных связей. И наоборот. Семьи колхозников были обычно больше семей рабочих и служащих, менее ориентированных на приусадебное хозяйство. По данным выборочного обследования, с 1972 по 1989 г. средний размер семьи колхозников в Западной Сибири снизился с 3,82 до 3,68 чел., оставаясь при этом больше среднего размера семей рабочих и служащих (3,51 чел.)4. Сокращение доли крупных семей как бы отражало их отход от личного подворья.

Состояние личного подсобного хозяйства зависело и от того, каковы были семьи – молодые или семьи пенсионеров, одиночки или крупные домохозяйства. Они располагали разными потребностями и возможностями его ведения: имели различные жилищные условия, размеры и качество хозяйственных построек, проживали в поселениях, отличающихся уровнем социально-экономического развития и степенью урбанизированности, получали неодинаковую помощь со стороны общественных хозяйств. Социологи выявили такую закономерность: хозяйства наименьших размеров вели одиночки, неполные семьи и семьи с малолетними детьми; средних размеров – супружеские пары без детей, среди которых преобладали семьи пожилых людей. Более крупное хозяйство, как правило, держали семьи с детьми и родственниками старшего поколения5.

Вместе с тем условия ведения семьями личных подсобных хозяйств существенно коррелировались политикой государства, которая либо способствовала, либо тормозила их развитие. В 60-е – 80-е годы по мере обострения в стране продовольственной проблемы значение личных хозяйств в самообеспечении сельского населения продуктами и повышении реальных доходов возрастало. В то же время происходило уменьшение их численности, но темпы по годам были неравномерными, что прослеживается по годовым отчетам колхозов в Новосибирской области за 20 лет (тыс.)6:

1961 г. – 56,1 1966 г. – 51,1 1971 г. – 42,4 1976 г. – 42,4

1962 г. – 55,2 1967 г. – 50,9 1972 г. – 41,9 1977 г. – 42,3

1963 г. – 55,0 1968 г. – 50,1 1973 г. – 41,8 1978 г. – 42,8

1964 г. – 52,6 1969 г. – 48,6 1974 г. – 41,6 1979 г. – 43,5

1965 г. – 51,5 1970 г. – 43,7 1975 г. – 41,9 1980 г. – 43,1

Динамика численности колхозных дворов ярко отразила политику государства по отношению к ЛПХ. Она строилась на положении о преимуществах крупномасштабного социалистического сельского хозяйства и отмирании мелких индивидуальных хозяйств, якобы тормозивших развитие общественного производства. Ошибочность этого утверждения была признана только в 80-е годы7. Практически на протяжении всего периода аграрная политика и практика были направлены на свертывание ЛПХ, несмотря на то, что колхозно-совхозный сектор не способен был в полной мере обеспечить потребности населения продуктами питания.

Особенно значительно уменьшилось количество колхозных дворов за первое десятилетие рассматриваемого периода – на 12,4 тыс. В эти годы темпы сокращения были наиболее высокими, чем в последующие. Такая ситуация возникла под воздействием следующих факторов. Прежде всего, в конце 50-х – начале 60-х годов проводилась очередная кампания по свертыванию ЛПХ. Считалось, что по мере роста общественных хозяйств способность их полностью удовлетворять потребности населения в продуктах питания возрастала, а ЛПХ являлись серьезным препятствием, отвлекая работников от трудового участия в колхозах и совхозах. Местным властям вменялось в обязанность проводить обмеры приусадебных земель с целью урезания тех участков, которые были выше установленных норм, закупать личный скот у населения. С 1959 по 1964 г. общая площадь земельных участков личного пользования уменьшилась в целом по РСФСР на 10%, в Западной Сибири – на 18%, в том числе в Новосибирской области – на 12%, в Омской – на 10%. Еще значительнее пострадало животноводство. По всем регионам РСФСР поголовье крупного рогатого скота (КРС) в личной собственности населения уменьшилось на 23%, по Новосибирской области – на 7,2%, в том числе коров – на 7,4%, свиней – на 45,8, овец и коз – на 29,8%8. Часть сельских жителей, не имея возможности держать личное подворье в достаточных для их семей размерах, стала покидать деревню. Именно на период интенсивного осуществления политики ограничения ЛПХ приходился повышенный миграционный отток сельского населения в города, а также резкое сокращение численности сельских семей, о чем было сказано выше. Так же резко (в 2,6 раза) за 60-е годы уменьшилась численность колхозников – с 960,7 тыс. до 368,1 тыс. чел. Все это привело к сокращению количества и размеров ЛПХ.

Для приостановления тенденции уменьшения крестьянских подворий в октябре 1964 г. принимается постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР "Об устранении необоснованных ограничений личных подсобных хозяйств колхозников, рабочих и служащих", осуждавшее политику предшествующих лет и предусматривающее комплекс мер, направленных на развитие ЛПХ: восстановление урезанных приусадебных земельных участков, пересмотр норм содержания скота, оказание помощи владельцам ЛПХ в обработке участков и обзаведении скотом и птицей, заготовке кормов9. Предпринимаемые меры сразу отразились на индивидуальных хозяйствах: с 1965 по 1968 год темпы снижения численности крестьянских дворов замедляются, увеличивается приусадебный клин земли с 17,3 тыс. до 18,2 тыс. га, растет поголовье скота: КРС – с 357,5 тыс. до 402,3 тыс. голов, коров – со 196,4 тыс. до 197,2 тыс., свиней – со 119,4 тыс. до 155,6 тыс. голов10. Однако в это же время (май 1966 г.) ЦК КПСС принимает постановление о введении гарантированной оплаты труда колхозников11, которым закрепляется их материальная ориентация в основном на общественное производство, что предполагало полную занятость населения в нем и сокращение в личных хозяйствах. Оплата труда в колхозах стала расти опережающими темпами. Если в целом по народному хозяйству прирост среднемесячной денежной заработной платы с 1966 по 1970 г. составил 26%, в совхозах – 34, то прирост оплаты труда колхозников – 42%12. Постановление 1966 г. подрывало действие постановления 1964 г., из-за чего не произошло не только роста ЛПХ, а наоборот – численность личных подворий с 1966 по 1970 г. снизилась на 7,4 тыс.

В последующие годы тенденция сокращения масштабов ЛПХ нарастала: снижалась их численность, хотя и замедленными темпами по сравнению с 60-ми годами, уменьшались и земли под приусадебными участками, и средние размеры самих участков, падало поголовье скота. Так, по Новосибирской области земля, отведенная в личное пользование колхозников, с 1967 по 1977 г. уменьшилась с 18,4 тыс. до 13,1 тыс. га, средний размер приусадебного участка сократился почти на 1/3, количество скота упало в 2 раза.

В то же время стоящая перед аграрным сектором задача наращивания продовольствия делала необходимым укрепление личных подворий населения. В постановлениях ЦК КПСС и Совета Министров "О личных подсобных хозяйствах колхозников, рабочих, служащих и других категорий граждан и коллективном садоводстве и огородничестве" (сентябрь 1977 г.), "О дополнительных мерах по увеличению производства сельскохозяйственной продукции в личных подсобных хозяйствах граждан" (январь 1981 г.) и в Продовольственной программе (май 1982 г.) вновь указывалось на недопустимость ограничения ЛПХ и рекомендовалось создавать благоприятный общественный климат для их развития, предполагающий исключение фактов ущемления этих хозяйств. Для этого нужно было расширять виды и объемы помощи ЛПХ со стороны общественного сектора, развивать интеграционные связи, колхозам, совхозам и другим сельскохозяйственным предприятиям вменялось в обязанность заключать договоры с владельцами ЛПХ на выращивание скота и птицы, разрабатывать свои планы с учетом развития ЛПХ. Следовало обратить внимание на выпуск в необходимом количестве техники для подсобных хозяйств13.

Постановления хотя и не вызвали коренных улучшений в индивидуальном секторе, но дали импульс для его дальнейшего развития. Прежде всего, изменился социально-психологический настрой. В 60-е годы вокруг владельцев личных хозяйств была создана атмосфера недоброжелательности. Повсеместно бытовало мнение, что ведение своего хозяйства развивает стремление к наживе, обогащению и стяжательству, нередко ведет к хищениям общественной собственности, нарушению трудовой дисциплины, снижению интереса к общественному труду. К концу 70-х, в начале 80-х годов ЛПХ стало рассматриваться позитивно, как фактор пополнения продовольственной базы страны. По отдельным показателям темпы падения индивидуальных хозяйств замедлились, хотя и незначительно, но выросла их численность, увеличилась площадь приусадебных участков. Расширялось взаимодействие колхозов и совхозов с подсобными хозяйствами населения: с владельцами личных подворий заключались договоры на выращивание скота, птицы и на закупку излишков молока, мяса, яиц, им оказывалась помощь по вспашке участков, в заготовке кормов, продаже молодняка. Однако колхозы и совхозы далеко не полностью удовлетворяли запросы владельцев ЛПХ. Социологический опрос сельского населения Новосибирской области в 1982 г. показал, что они выделяли пастбища 79% нуждающихся семей, покосы – 45, продавали корма – 58, молодняк – 43% семей. Транспорт для перевозки грузов получили 74% семей14. Кроме того, проводимый в эти годы курс на укрупнение колхозов, преобразование их в совхозы (с 1959 по 1977 г. в Западной Сибири количество колхозов уменьшилось в 6 раз, а совхозов увеличилось в 3,2 раза) и особенно интенсивно развернувшаяся в 70-е годы ликвидация "неперспективных" деревень имели необратимые последствия для личных хозяйств. Действующая система расселения означала в сущности активное вытеснение людей из привычных мест жительства, отчуждала их от земли, от своего хозяйства, разрывала психологические связи с деревенским укладом. В результате личное подворье либо уменьшалось по размерам, либо сворачивалось и не возрождалось. В итоге к 80-м годам в селах Западной Сибири средний размер приусадебного участка в личных хозяйствах составлял 70% от уровня 1967 г., поголовье КРС – 72, коров – 69, птицы – 70%. Если в 1966 г. не имели никакого скота в своем хозяйстве всего лишь 5,7% семей колхозников и 12,9% семей рабочих и служащих, то в 1972 г. – соответственно 10,5 и 17,7%, а в 1981 г. – 14,4 и 22,0%15. Однако, несмотря на трудности своего существования, приусадебное хозяйство продолжало оставаться для сельской семьи средством самообеспечения продуктами питания. В то же время принимаемые в эти годы постановления относительно ЛПХ были ориентированы прежде всего на развитие государственного сектора аграрной экономики. Проводимая политика совхозизации, централизации и концентрации сельскохозяйственного производства объективно принижала значение индивидуальных хозяйств и не способствовала в конечном итоге увеличению объемов производства в них, что сказывалось на обострении продовольственного положения в стране.

Таким образом, произошедшие в 60-е – 80-е годы изменения в сельской семье, проявившиеся прежде всего в сокращении ее численности и размера, наряду с другими факторами обусловили сужение сферы приложения крестьянского труда в своем хозяйстве. Активный процесс нуклеаризации семей, ведущий к их дроблению, в сочетании с этим объективно ограничивал возможности ведения подсобных хозяйств. В то же время противоречивая государственная политика по отношению к ним колебалась от подавления до поддержки индивидуальных хозяйств.

Однако, несмотря на ограничительные тенденции, ЛПХ были сохранены, так как являлись при всех сложностях того времени необходимым и приемлемым условием жизни сельской семьи. Более того, разработка в конце 80-х – начале 90-х годов новой аграрной политики, признающей существование различных форм собственности, создавала реальные условия для равноправного, наряду с колхозами и совхозами, функционирования и развития ЛПХ. Оно стало рассматриваться основой таких форм хозяйствования, как семейный, арендный подряд и фермерство.