Организация и развитие Иркутского научного центра
Сибирского отделения РАН в 1960-е годы

 

Н.А. Куперштох

 

Примерные контуры Сибирского отделения АН СССР были определены еще до появления официальных документов о его организации в 1957 г. В отдаленной перспективе огромную территорию Сибири и Дальнего Востока должна была охватить сеть комплексных научных городков с развитой инфраструктурой и квалифицированными кадрами. На ближайшую перспективу было намечено создать два научных центра: в Западной и Восточной Сибири. Научным и организационным центром СО АН СССР стал г. Новосибирск, где предусматривалось создание в короткие сроки комплекса новых институтов со статусом научного центра. "Опорным пунктом" в Восточной Сибири был определен г. Иркутск.

"Первенцем" Сибирского отделения стал новосибирский Академгородок. То обстоятельство, что суммы, выделяемые на развитие сибирской науки, распределялись Президиумом СО АН СССР со значительным перевесом в пользу Новосибирска, в организационный период не вызывало большого недовольства у руководителей других научных подразделений: Новосибирский научный центр (ННЦ) был объявлен важнейшим строительным объектом в стране. Благоприятные условия, которые были созданы государством в конце 50-х годов для развития науки региона, были восприняты организаторами Сибирского отделения как долговременная стратегия, которая позволит реализовать замысел в полном объеме. Но уже к середине 60-х годов ситуация изменилась. Поэтому планы по развитию других научных центров пришлось корректировать исходя из новых реалий.

В Восточной Сибири было намечено создать в течение 1958–1965 гг. второй крупный центр в составе семи институтов с последующим приданием им статуса научного центра. 29 ноября 1957 г. Президиум АН СССР принял решение "О создании и строительстве комплекса институтов в районе г. Иркутска" и назначил директоров первых трех институтов: геохимии, географии и органической химии [1].

В 1959 г. в Ленинград приехал академик С.А. Христианович и предложил Л.А. Мелентьеву, известному ученому в области энергетики, переехать в Сибирь и возглавить работу по созданию научного центра в Иркутске. После встречи с М.А. Лаврентьевым непосредственно в Иркутске Лев Александрович согласился возглавить академическую науку в Восточной Сибири, ясно представляя себе опыт Новосибирска и ставя перед собой аналогичную задачу – создать истинно новый научный центр. В 1960 г. его избрали членом-корреспондентом АН СССР, и он переехал в Иркутск [2].

В течение 1960–1961 гг. были организованы еще четыре института: Сибирский институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн (СИБИЗМИР), Сибирский энергетический (СЭИ), Лимнологический и Восточно-Сибирский биологический институты. Конкретно "под директора" в Иркутске сначала были созданы только два института: Сибирский энергетический формировал Л.А. Мелентьев, а Институт органической химии – М.Ф. Шостаковский из одноименного института в Москве. Вскоре дали согласие возглавить уже созданные институты другие известные ученые: Л.В. Таусон из Москвы – Институт геохимии, В.Б. Сочава из Ленинграда – Институт географии, Н.М. Ерофеев, работавший в Ашхабаде, – СИБИЗМИР. Два института были образованы путем выделения подразделений соответствующего профиля из состава Восточно-Сибирского филиала. Их возглавили ученые из ВСФ АН СССР: Биологический институт – Ф.Э. Реймерс, Лимнологический – Г.И. Галазий.

Хотя принципы комплектования кадрами новых институтов распространялись и на иркутскую группу, массовый переезд ученых из центральных учреждений в Восточную Сибирь не состоялся. Первые сотрудники, пожелавшие работать в иркутских институтах, набирались в Москве и Ленинграде. В 1958–1959 гг. в штат Института геохимии было зачислено 22 человека, в основном из Института геохимии и аналитической химии АН СССР. В Институт органической химии приняли группу молодых специалистов – выпускников МГУ. Десять москвичей и ленинградцев было зачислено в штат Института географии. Группу специалистов для СЭИ выделил родственный институт Академии наук [3]. Если во многих новых институтах ННЦ выходцы из европейской части страны составили основную часть кадров, то в иркутских институтах – от 10 до 15% [4].

Главным источником пополнения научных коллективов стали вузы Иркутска. В течение 1959–1961 гг. в группу новых институтов из вузов пришли на постоянную работу 465 человек. Большинство из них были молодые специалисты – выпускники иркутских кафедр, но немалый процент составили и штатные преподаватели вузов [5]. Такое перераспределение научных кадров в пользу академического сектора, естественно, не пошло на пользу вузам, в которых и без того не хватало специалистов. В состав новых институтов вошли также сотрудники нескольких лабораторий и отделов Восточно-Сибирского филиала. Темпы прироста научных кадров новых институтов на организационной стадии были существенно ниже, чем в ННЦ. Тем не менее численность научных работников в Иркутске с момента образования Сибирского отделения увеличилась со 189 чел. в 1958 г. до 435 чел. в 1961 г., или в 2,3 раза [6].

То, что Иркутску изначально не придали статус научного центра СО АН СССР, существенно повлияло на темпы развития науки в Восточной Сибири. Группа институтов Иркутска не смогла развиваться по схеме ННЦ. Во-первых, не был соблюден принцип комплексности. Организация институтов должна была осуществляться поэтапно. Сначала предпочтение было отдано группе институтов химического и геолого-географического профиля, а создание институтов других направлений было отложено на более поздние сроки. Во-вторых, финансовая и кадровая поддержка новых институтов оказалась явно недостаточной. Незавершенность их организационного оформления с самого начала стала поводом для обид и жалоб, с которыми иркутские ученые то и дело обращались к руководителям СО АН СССР. Непросто складывались отношения между руководителями институтов Иркутска. Старые институты филиала находились в лучшем положении по обеспеченности кадрами и условиям работы и не спешили наладить сотрудничество с новыми НИИ.

При активном участии Л.А. Мелентьева новые институты в 1961 г. решением Президиума СО АН СССР были выделены из Восточно-Сибирского филиала в самостоятельную группу академических институтов, чтобы скорее получить статус, аналогичный статусу новосибирских НИИ. Восточно-Сибирский филиал при этом стал заниматься тем, что было наиболее целесообразным, – координацией деятельности институтов в части их региональной тематики, организацией строительства и эксплуатацией иркутского Академгородка.

Создание материальной базы институтов предполагалось завершить в 1962 г., но на деле эти планы были реализованы спустя несколько лет. В рассматриваемый же период новые институты работали в очень трудных условиях. Вопросы строительства научного городка под Иркутском неоднократно обсуждались Президиумом СО АН СССР. С учетом опыта Новосибирского научного центра было решено ускорить строительство жилья, чтобы обеспечить жилплощадью специалистов, приглашенных на работу в Иркутск из других городов [7]. Необходимо было закрепить немногочисленные кадры из центральных организаций.

В Иркутске чрезвычайно обострилась жилищная проблема. Быстрый рост численности сотрудников опережал возможности предоставления квартир. Значительно отставали темпы освоения капитальных вложений в строительство комплекса научных учреждений. К 1 января 1963 г. было освоено только 20% капиталовложений и сорваны сроки ввода в действие Института геохимии и Института органической химии [8].

Напомним, что Сибирское отделение должно было последовательно развивать научные центры в городах Сибири и Дальнего Востока. После организационного оформления ННЦ планировалось обеспечить в первой половине 60-х годов приоритетное развитие науки в Восточной Сибири. В Иркутске предполагалось помимо первых семи институтов, уже организованных в рамках Сибирского отделения, создать еще ряд НИИ физико-математического и экономического профиля, чтобы придать группе иркутских учреждений ту комплексную завершенность, которая была реализована в Новосибирске.

Однако надежды иркутских ученых на быстрое решение этих проблем не оправдались. Иллюзии о приоритете Иркутска рассеялись при распределении средств внутри Сибирского отделения, выделенных на финансирование капитального строительства на 1962–1965 гг. ННЦ было выделено 59% от общей суммы, Иркутску – всего 17%. Руководитель Восточно-Сибирского филиала СО АН СССР Л.А. Мелентьев оценил размер этих средств как крайне недостаточный. В своем выступлении на общем собрании отделения в 1962 г. он настаивал на приоритетном финансировании Иркутска, так как отсутствие производственных площадей и жилья не позволяло развернуть в полном объеме научную работу организованных здесь институтов [9].

Вскоре иркутским ученым стало известно, что руководство СО АН СССР намерено сократить объемы финансирования капитального строительства в Иркутске и перенести начало возведения зданий ряда институтов на 1965 г. Это вызвало бурную реакцию как руководства Восточно-Сибирского филиала, так и директоров иркутских институтов. В письме директора Института земной коры М.М. Одинцова от 12 мая 1962 г. на имя М.А. Лаврентьева говорилось: "Если в 1962–1963 гг. не будет начато строительство здания института, возникнут тенденции к развалу коллектива, и в первую очередь уйдут наиболее квалифицированные кадры. Институт укомплектован почти исключительно местными кадрами, сибирскими учеными, но я далек от предположения, что на этом основании СО АН рассматривает институт как второсортный. Но и местные кадры могут найти работу за пределами СО АН и уехать из Сибири в другие города наравне с учеными, приехавшими в Сибирь из центра" [10]. Сильные аргументы приводили в своих посланиях директора других институтов, но безрезультатно.

В декабре 1962 г. в Иркутске состоялось собрание актива ученых, которое приняло решение о скорейшем определении статуса Иркутского научного центра как следующего за ННЦ и о его организационном укреплении [11]. Л.А. Мелентьев, директор Сибирского энергетического института и одновременно руководитель Восточно-Сибирского филиала, своей решимостью отстаивать интересы Иркутска не только в Сибирском отделении, но и в более высоких инстанциях вскоре «вызвал огонь на себя». В предварительный список НИУ для передачи в другие ведомства в 1963 г. Президиум Сибирского отделения включил два иркутских института: СЭИ и нефте- и углехимического синтеза.

12 января 1963 г. Президиум ВСФ принимает решение, в котором высказывается категорическое несогласие c решением о передаче иркутских институтов в другие ведомства: "Учитывая острую потребность иркутских академических институтов в высококвалифицированных кадрах и трудности, связанные с их привлечением, считаем, что Иркутск должен иметь несколько особые условия по сравнению с другими городами. Целесообразной является не передача институтов промышленности, а реорганизация, укрепление и развитие иркутских академических институтов, уточнение их организационной структуры путем создания Иркутского научного центра" [12]. После долгих обсуждений Иркутск все же был вынужден передать Институт нефте- и углехимического синтеза в составе 208 человек, среди которых насчитывалось 74 научных сотрудника, в ведение Иркутского государственного университета [13].

Вскоре Л.А. Мелентьев поставил перед М.А. Лаврентьевым вопрос о необходимости организации и развития в структуре Иркутского научного центра ряда институтов физико-математического направления и собственного Вычислительного центра, создание которых, по его мнению, было необходимо в первую очередь для роста собственных научных кадров и специалистов этого профиля, а также для повышения теоретического уровня работ в уже существующих академических институтах. Создание этих институтов в составе Иркутского научного центра должно было придать ему желаемую комплексность, а необходимость форсированного строительства такого центра по опыту Новосибирска напрямую увязывалась с успешным решением кадровой проблемы: закреплением имеющихся научных кадров и привлечением новых из европейских районов СССР [14].

Когда Л.А. Мелентьев понял, что ему не удается переломить ситуацию в пользу Иркутского центра, он принял решение уйти с поста председателя Президиума Восточно-Сибирского филиала. Его преемник М.М. Одинцов отказался от ультиматумов и перешел к просьбам "скорректировать хотя бы приблизительные планы по строительству Иркутского НЦ на следующее пятилетие". В феврале 1965 г. Президиум СО АН СССР принял постановление "О перспективах развития научных учреждений в Иркутском научном центре", в котором пообещал во второй половине 60-х годов дать Иркутску то, что недодал в первой половине десятилетия: завершить к 1968 г. строительство первой очереди Академгородка и зданий для шести институтов [15].

Но уже через месяц выяснилось, что при обсуждении планов развития науки в регионе на вторую половину 60-х годов в Президиуме СО АН СССР об Иркутске снова забыли: основное внимание предполагалось уделить развитию дальневосточной науки. На заседании очень резко выступил иркутский ученый Л.В. Таусон: "В свое время было решение ЦК партии, чтобы создать СО АН в составе двух центров – Новосибирского и Иркутского. Было решение о том, чтобы задержать строительство Иркутского НЦ с целью сосредоточения внимания на строительстве ННЦ. Теперь, когда ННЦ построен, пришло время платить по векселям. Мы считаем необходимым развить в Иркутске институты физико-математического профиля. Без этих институтов наука по-настоящему не шагнет ни Иркутске, ни во Владивостоке, ни на Сахалине. В предстоящем пятилетии Иркутскому НЦ надо обеспечить приоритетное развитие" [16].

Чтобы хоть как-то успокоить иркутян, руководители Сибирского отделения в 1965 г. приняли решение об организации при Сибирском энергетическом институте Вычислительного центра на правах неструктурного отдела из пяти лабораторий, а в 1967 г. предусмотрели организовать в Иркутске Восточно-Сибирский Вычислительный центр [17]. Забегая вперед, скажем, что ВЦ был создан в Иркутске только в 1980 г., а ни один из институтов физико-математического и экономического профиля так и не был организован. Сеть НИИ Иркутска к концу 60-х годов не только не увеличилась, но даже уменьшилась по сравнению с началом десятилетия.

В марте 1967 г. в Иркутске состоялось выездное заседание резидиума СО АН СССР, на котором снова говорилось о необходимости создания в Иркутске новых институтов и укрепления кадрового потенциала НИУ [18]. На заседании иркутские ученые вместе с руководством СО АН вслух помечтали на тему "здесь скоро город будет...", что нашло отражение в коллективной монографии "Иркутский научный центр", авторы которой поверили обещаниям Президиума Сибирского отделения и сообщили читателям, что в Иркутске уже в ближайшее время будет создано пять новых институтов [19].

Через два года академик А.А. Трофимук настоял на том, чтобы вернуться к вопросу о статусе Иркутска. В его выступлении на заседании президиума 9 июля 1969 г. можно уловить оттенок чувства вины перед иркутскими учеными: "В Иркутске каждый институт сам по себе, филиалу они подчиняются только формально. Мы несколько раз обещали сделать им центр и все откладывали. В свое время мы ликвидировали Западно-Сибирский филиал и назвали себя ННЦ, а иркутян загнали в филиал. Мы давно записали, что дальнейшее продвижение – от филиала к научному центру. Иркутск для этого созрел, зачем откладывать?" Однако М.А. Лаврентьев возразил, что научным центром можно назвать сложившиеся группы институтов и что Президиум АН СССР такое решение не пропустит. В итоге было принято временное положение об изменении статуса группы иркутских учреждений: они стали называться Иркутским объединением научных учреждений (ИОНУ) СО АН СССР и подчинялись непосредственно Президиуму Сибирского отделения [20]. Этот шаг, во-первых, сильно запоздал, а во-вторых, все равно был половинчатым и не позволял разрешить накопившихся проблем.

Развитие иркутской науки существенно уступало развитию науки в ННЦ. Если в Новосибирске среднегодовое приращение числа научных кадров в первой половине 60-х годов составило 263 чел., а во второй половине – 170 чел., то в Иркутске – соответственно 73 и 55 чел. Средняя численность научных работников в одном иркутском институте в 1965 г. составляла 92 чел., в 1969 г. – 119 чел., а в Новосибирске – соответственно 129 и 143 чел. Общая численность научных работников Иркутска выросла с 445 чел. в 1961 г. до 943 чел. в 1969 г., т. е. всего в 2 раза, что явно не соответствовало намеченным темпам развития науки в Восточной Сибири [21].

О том, что академик Л.А. Мелентьев беспокоился за судьбу иркутской науки и после своего отъезда из Сибири, свидетельствует один любопытный документ из собрания недавно рассекреченных архивных дел Отдела науки ЦК КПСС. Обращаясь в 1982 г. к председателю СО АН СССР академику В.А. Коптюгу по поводу рабочего проекта Положения о филиале Сибирского отделения АН СССР и дублируя это обращение в другие инстанции, Л.А. Мелентьев писал:

"1. Историческое развитие региональных научных объединений АН СССР, и в том числе Сибирского отделения, как правило, закономерно проходит три этапа: начальный – создание в регионе так называемого комплексного института АН, второй – организация на базе такого института нескольких институтов, преимущественно занятых региональной тематикой и поэтому естественно объединяемых в филиалы АН или СО АН СССР, и, наконец, третий этап, когда институты филиалов (все или их часть) перерастают в полноценные академические институты, разрабатывающие наряду с региональными и фундаментальные проблемы по своему научному профилю.

Из рассматриваемого же "Проекта филиала" очевидно, что фактически предлагается все институты, расположенные вне Новосибирска, перевести в ранг научных учреждений филиалов СО АН СССР и этим лишить их тех прав, которыми пользуются новосибирские институты СО АН СССР. Принципиальная же разница самостоятельных институтов АН СССР и институтов, входящих в филиалы, очень большая.

2. Такое массовое ущемление прав институтов СО, расположенных вне Новосибирска, не может не привести к резко отрицательным последствиям: снижению научного потенциала институтов и уходу наиболее творческих научных кадров, что явится как результатом замыкания их тематики в основном интересами региона, так и всего нового порядка планирования и финансирования их деятельности. Выиграть от подобной реорганизации могут лишь аппарат Президиума СО (ему легче иметь дело с одним филиалом, чем с рядом институтов) и те отдельные лица, которые будут руководить такими филиалами. Однако, во-первых, "не наука существует для аппарата", а "аппарат для науки" и, во-вторых, создание в лице руководителей филиалов фактически "феодалов от науки" означает для многих уже сформировавшихся научных центров лишь появление административного тормоза развития науки.

3. Создание правового различия институтов, расположенных в Новосибирске и вне его, несправедливое по существу, неизбежно вызовет много конфликтных ситуаций, так как приведет объективно к своеобразному научному "колониализму" по отношению к "нашей периферии", с чем объективно всегда надо бороться исходя из принципа равного статуса всех полноценных институтов СО АН СССР независимо от места их расположения" [22].

Объективно сложилось так, что Новосибирск стал научным и организационным центром всего Сибирского отделения. А взаимоотношения центр – периферия всегда складывались по определенной схеме: центр забирает себе больше ресурсов, необходимых для его развития и поддержания всего социокультурного уровня. Это служит источником постоянных претензий и нареканий на "несправедливое" распределение средств. В 60-е годы накал внутренней борьбы в Сибирском отделении за приоритеты в развитии отдельных научных центров был очень высок. И одним из ярких примеров такой борьбы за выживание стала иркутская группа институтов.

Трудно сказать обо всех причинах, повлиявших на относительно "вялое" развитие Иркутского центра. Видимо, М.А. Лаврентьев скорее других осознал всю переменчивость фортуны и при первых признаках "охлаждения" политического руководства страны к сибирскому научному центру решил воплотить задуманное хотя бы в Новосибирске. Поэтому в первой половине десятилетия, которое отводилось ускоренному развитию Иркутска, на словах декларировался приоритет научного центра в Восточной Сибири, а на деле укреплялся ННЦ. Обещания относительно развития Иркутска во второй половине 60-х годов также не были выполнены, так как на первое место руководство СО АН поставило задачу развития дальневосточной науки [23]. Необходимо сказать, что диалог М.А. Лаврентьева с иркутянами с самого начала организации Сибирского отделения складывался сложно, а в 60-е годы несколько раз дело доходило и до конфликтных ситуаций, что тоже могло повлиять на принятие решений о развитии науки в Восточной Сибири.

 

Примечания

1. См.: Академия наук СССР. Сибирское отделение: Хроника. 1957–1982. – Новосибирск, 1982. – С. 18–19.

2. См.: Мелентьева В.И., Хрилев Л.С. Академик Лев Александрович Мелентьев. – М., 1988. – С. 44, 45.

3. Архив РАН, ф. 411, оп. 57, д. 187, л. 211; д. 257, л. 7; Научный архив Сибирского отделения РАН (далее – НАСО), ф. 10, оп. 3, д. 42, л. 83; д. 121, л. 33.

4. Рассчитано по данным Архива РАН (ф. 411, оп. 57, д. 187, л. 213–215).

5. См.: Рабецкая З.И. Деятельность партийных организаций Восточной Сибири по усилению роли научных учреждений и вузов в развитии производительных сил в годы семилетки: Дис. ... канд. ист. наук. – Иркутск, 1968. – С. 35.

6. Рассчитано по данным Архива РАН (ф. 411, оп. 57, д. 187, л. 191–194).

7. НАСО, ф. 10, оп. 1, д. 1, л. 9–10; оп. 3, д. 122, л. 177.

8. См.: Казарин В.Н. Образование, наука и интеллигенция в Восточной Сибири (вторая половина 40-х – середина 60-х гг. XX в.). – Иркутск, 1998. – С. 207.

9. НАСО, ф. 10, оп. 3, д. 242, л. 5, 122, 125.

10. Там же, д. 334, л. 52, 53.

11. Там же, д. 330, л. 1–6.

12. Там же, д. 392, л. 15 б–15 г.

13. Там же, л. 33.

14. Там же, л. 216–219.

15. Там же, д. 464, л. 96, 102.

16. Там же, л. 194.

17. Там же, л. 82, 272.

18. См.: Академия наук СССР. Сибирское отделение: Хроника. 1957–1982. – С. 100–101.

19. См.: Кротов В.А., Мелентьев Л.А., Одинцов М.М. Научные исследования Академии наук в Восточной Сибири в 1917–1967 гг. // Иркутский научный центр СО АН СССР: Проблемы развития науки. – Иркутск, 1967. – С. 20.

20. НАСО, ф. 10, оп. 3, д. 701, л. 203–206, 220, 223.

21. Рассчитано по данным Управления кадров СО РАН.

22. Российский государственный архив новейшей истории, ф. 5, оп. 88, д. 170, л. 19–21.

23. Подробнее см.: Куперштох Н.А. История организации Дальневосточного научного центра АН СССР // Философия науки. – 1999. – № 2 (6). – С. 91–96.

 

 

Kupershtokh N.A. Organisation and development of the Irkutsk Scientific Centre of the Siberian Division RAS in the 1960s

 

In the paper is considered the role of academician M.A.Lavrentyev, the founder of the Siberian Division of the USSR Academy of Sciences, in organisation and development of the Irkutsk Scientific Centre. The history of the latter is full of contradictions and unexpected turns. From the very beginning, Lavrentyev’s dialogue with Irkutsk representatives was rather tense and in 1960s the situation was sometimes on the brink of conflict. Such circumstances might also influence on decisions concerning development of science in Eastern Siberia.