К ПРОБЛЕМЕ КРИТЕРИЕВ НАУЧНОСТИ

 

А.В.Баяндин

 

В коротком сообщении по дискутируемой на совещании тематике хочу остановиться на трех моментах, так или иначе затронутых коллегами в процессе обсуждения.

Во-первых, нельзя не согласиться с доводами академика Э.П.Круглякова по поводу финансовой стороны “наболевшей” тематики. Отток денежных средств на финансирование довольно сомнительных проектов и теорий внушителен сам по себе, от чего непосредственно страдают фундаментальные и прикладные науки. Казалось бы, ушло в прошлое время унижения нашей науки так называемой лысенковщиной. Естественные науки освободились от идеологического диктата.

Но по-прежнему над наукой сохраняется административно-номенклатурная власть, по крайней мере, над отраслевой наукой. Общеизвестный факт, что отраслевая наука поглощает более двух третей расходов государства на науку в целом. Эта власть стала причиной многих ныне известных бед науки – потери динамизма, приверженности к амбициозным разорительным программам и т.д.

Уже в начале девяностых годов научная общественность РФ так или иначе поднимала и обсуждала этот вопрос в периодической печати и с трибуны Академии наук, а воз и ныне там.

Более того, по меткому выражению члена-корреспондента, тогда еще АН СССР, Е.Александрова: “Общество столкнулось с новой напастью – теневой наукой, химерическим плодом секретного альянса командной системы с лженаукой”.

Многие из нас слышали, читали о так называемых микролептонах, спинорных волнах, торсионных полях. Якобы использование эффектов с применением новых “теорий”, “обнаруженных частиц” позволит шагнуть в XXI век с новыми технологиями, сулящими всему человечеству благоденствие и процветание. На самом деле, на поверку, все эти доморощенные открытия под прикрытием “секретных” и “сверхсекретных” предприятий отраслевой науки не выдерживают ни какой научной критики: научные выводы таких псевдотеорий делаются порой на единичных, не перепроверенных фактах, а то и вовсе на голой фантазии из области научной фантастики.

Оружием борьбы против такого мракобесия для науки есть и будет как научная трибуна, так и общественная. Населению России необходимы популярные знания о достижениях, результатах исследований, проблемах и трудностях в фундаментальных областях науки. Периодическая печать должна чаще приводить рецензии (в подвале статьи) на полунаучные, околонаучные статьи в своих публикациях. Что касается “борьбы” с так называемой административно-номенклатурной властью, то общих рецептов, по-моему, ни у кого нет. Что можно предпринять в данной ситуации?

Первое, необходимо “делегировать” в Государственную думу своих (от научной общественности) представителей, либо создать научное лобби в ней.

Второе, распределению бюджетных средств страны на науку должно предшествовать открытое обсуждение перспективы развития фундаментальных направлений исследования внутри самих научных обществ. Необходимы научные советы как в Академии наук, так и в отраслевых институтах, сформированные на демократических началах из добросовестных ученых, зарекомендовавших себя в теоретической или прикладных областях существенным вкладом в науку. Тесное сотрудничество указанных советов даст возможность справедливо перераспределять финансовые средства между отраслями и РАН.

Второй момент, на котором мне хотелось бы акцентировать ваше внимание, это собственно сами критерии научности, ради чего мы здесь и собрались. Научная общественность, ее мнение по поводу предлагаемых теорий, как высказал в своем выступлении профессор В.Н.Карпович, должно быть определяющим. Эти мысли полностью согласовываются с тем, что долго вынашивал в своей голове по выработке эффективных критериев научного мышления.

В одной из своих последних статей “Что такое диалектика?” известный современный философ сэр К.Поппер обосновывает широкое использование метода проб и ошибок, развивающегося и приобретающего черты “научного метода”. Суть этого метода в следующем: “Столкнувшись с определенной проблемой, ученый предлагает, в порядке гипотезы, некоторое решение – теорию. Если эта теория и признается наукой, то лишь условно; и самая характерная черта научного метода состоит как раз в том, что ученые не пожалеют сил для критики и проверки обсуждаемой теории. Критика и проверка идут рука об руку: теория подвергается критике самых разных сторон, и критика позволяет выявить те моменты теории, которые могут оказаться уязвимыми. Проверка же теории достигается посредством как можно более строгого испытания этих уязвимых мест”. К сказанному необходимо добавить следующее: во-первых, критика должна быть научной, т.е. исходить из компетентного источника в данной области знания; во-вторых, – проверка теории (принципа, гипотезы и пр.) не сводится только к постановке одного или нескольких экспериментов; экспериментальный результат превращается в значимый факт лишь после всестороннего анализа условий его возникновения, после перекрестных опытов и проверок на воспроизводимость. И только очищенный от наслоений вторичных и случайных факторов результат используется в фундаменте теории.

Диалектика верно указывает, что противоречия имеют огромное значение в истории мышления, столь же важное, что и критика. О сущности критики хорошо сказал К.Поппер: “Ведь критика в сущности сводится к выявлению противоречия. … Однако критика является в очень важном смысле – главной движущей силой интеллектуального развития. Без противоречий, без критики не было бы рационального основания изменять теории, – не было бы интеллектуального прогресса”.

Прежде чем сформулировать критерий научности на основе научной критики, необходимо отметить еще одну важную особенность: критика и проверка должны быть тесно связаны, взаимосвязаны как между собой, так и, главным образом, с критикуемым объектом (теорией, гипотезой, принципом и пр.) посредством обратной связи. Эта взаимосвязь должна быть конструктивной, т.е. объект, подвергаемый критике и проверке, необходимым образом должен меняться в зависимости от результатов проверки, либо отвергаться, как “не оправдавший надежд”. В противном случае, объект принимает форму догмата, лженауки, либо псевдонауки, существующей какое-то время, как правило, за счет авторитета “гонимых авторов” и поддержки непросвещенного населения (общественности). Таким образом, на основе изложенных аргументов можно сформулировать критерий научности объекта (теории, принципа…) на основе научной критики: “1) Научная критика объекта, выявляющая в нем противоречия; 2) тщательная экспериментальная и теоретическая проверка выявленных противоречий; 3) динамическая обратная связь с испытуемым объектом. Невыполнение одного из трех взаимосвязанных условий приведенной формулировки научного критерия обесценивает его использование.

В заключении своего небольшого сообщения остановлюсь на так называемых “вечных истинах” – добре и зле, рациональности и иррациональности (последнее озвучил д. филос. н. ИФиП В.П.Горан). Как кажется мне, исходя из своего опыта работы и исторического анализа развития науки, все познается в сравнении, в отношении частей к целому … Поэтому и критерии научности вырабатываются из анализа ошибок, предположений. Другими словами – пусть “зло” в науке останется, но только немного и для того, чтобы “кровь в жилах не застаивалась”.