Моя статья, а также и этот доклад посвящены главным образом утверждению, что если ученые введут в свои теории понятия субстанции, тогда не нужно будет производить пересмотра понятий времени и пространства, но нужно пересмотреть понятие причинности.

Современные ученые обыкновенно не пользуются понятием бытия, сверхвременного и сверхпространственного. Они занимаются только изучением событий, будто в мире “все течет”, как думал древний мудрец Гераклит.

Образцом конкретности субстанциального деятеля для каждого из нас может служить наше я, сверхвременное и сверхпространственное. Кто умеет анализировать свою душевную жизнь, чтобы добраться до самого своего я, тот непосредственно наблюдает, что я не имеет формы времени: оно не возникает и не исчезает во времени. Мало того, всякое я сверхвременно и сверхпространственно в том смысле, что творя событие, оно творит также и его временную и пространственную формую. Благодаря своей сверхвременности и сверхпространственности я творит эти формы так, что в каждой из них все части их соотнесены друг с другом.

Так же и сами субстанциальные деятели не обособлены друг от друга вроде того как представлял себе атомы Демокрит или монады Лейбниц, говоривший, что у монад “нет окон и дверей”: наоборот, бытие всех субстанциальных деятелей интимно связано друг с другом. Ведь даже электроны производят акты отталкивания и притяжения сообразно математическим идеям: эти идеи в составе всех деятелей не только сходны, а буквально тожественны. Следовательно, этою стороною своего бытия все деятели всего мира слиты в одно целое, они единосущны. Понятие единосущия выработано в христианском богословии в отношении к Трем Лицам Св. Троицы.

Но, конечно, единосущие Бога–Отца, Сына и Духа Святого – полное, конкретное, а единосущие сотворенных Богом субстанциальных деятелей – частичное: это единосущие только некоторой стороны их бытия, – отвлеченное. Однако и такое частичное единосущие создает столь интимную связь бытия всех деятелей, что переживания каждого из них существуют не только для него, но подсознательно и для всех других деятелей: поэтому можно сказать, что “все имманентно всему”. Все существа хотя бы подсознательно чувствуют друг друга. Отсюда становятся понятными многие своеобразные свойства мира. Я приведу три примера. Вследствие имманентности всего всему становится понятным, как возможно взаимодействие, например, толчок. Загадочность толчка рассмотрена в моей статье, поэтому я не буду останавливаться на этом вопросе.

Вследствие единосущия всех деятелей становится понятным, как возможно метафизическое знание, то есть знание не о том, какими нам кажутся предметы (учение Канта), а о том, какие подлинные свойства принадлежат им. Если все имманентно всему, то мы способны познавать непосредственно в подлиннике не только свои чувства и желания, но также и предметы внешнего мира. Такое знание есть интуиция в том смысле, как я употребляю этот термин в своей гносеологии.

Благодаря тому, что все имманентно всему, становится понятным, как возможно внечувственное восприятие. О нем ничего не сказано в моей статье, – поэтому я остановлюсь на этом вопросе. В наше время произведены эксперименты в Лондоне и в Соединенных Штатах Америки (в Duke University профессор Rhine) такого рода. Экспериментатор берет пять карточек, на которых изображены весьма простые чертежи, например, круг, квадрат, треугольник, крест, волнистая линия. Испытуемый субъект сидит перед экраном: экспериментатор кладет позади экрана одну из карточек чертежом вниз, притом не зная, какой чертеж он положил. Испытуемый субъект сосредоточивает свое внимание на карточке и сообщает, какой чертеж изображен на ней.